Портрет пожилой женщины, 1654
Похищение Ганимеда, 1635

	Портрет молодой Саскии, 1633
	Жертвоприношение Авраама, 1635

Рембрандт пишет ряд портретов, блестящих, показывая все великолепие своего мастерства, в которых он все с большей тонкостью и умением проникает во внутреннюю жизнь своей модели. То замечательное искусство портретиста, которое Рембрандт с такой потрясающей силой развернет впоследствии, уже в этот период дает несколько прекрасных человеческих образов. Глубокое познание человеческой индивидуальности - одна из основных задач рембрандтовского искусства. Многочисленные заказы делают Рембрандта богатым. Но не отличающийся скопидомством, столь характерным для среднего голландского бюргера, художник чрезвычайно беспечно относится к своим деньгам. Их он тратит на покупку картин, гравюр и всяких антикварных вещей, не пропуская ни одного крупного амстердамского художественного аукциона.
Растет и общественный вес художника. Вступая в брак, он делает «хорошую партию». В 1634 г. он женится на Саскии ван Эйленбурх, происходившей из богато амстердамского патрицианского рода. Родственники жены были, вероятно, шокированы тем, что взбалмошная и капризная Саския вышла замуж за сына мельника, хотя и ставшего модным художником Амстердама. Между Рембрандтом и Эйленбурхами все время происходят трения. Но от своей жены Рембрандт восторге. Он бесчисленное число раз пишет ее, гравирует, рисует. Особенно замечателен его автопортрет с Саскией, находящийся в Дрезденской галерее. Бурное веселье и кипучая радость бурлят в этом двойном портрете. Подняв бокал и обняв за талию сидящую у него на коленях Саскию, Рембрандт поворачивает смеющееся лицо к зрителю, как бы приветствуя входящего. Он пирует и рад всякому, кто придет разделить его веселье. Он принарядился, разодета и его жена. Это праздник. Лицо Рембрандта открыто и бесшабашно весело. Лицо Саскии менее приветливо, но и она благосклонно повернула свое личико к входящему. Рембрандт показывает себя застигнутым врасплох, среди самого бурного веселья, и это придает особую человеческую правдивость портрету. Беззаботная вещь, счастливая, поэтичная и глубоко лиричная. Замечательно то, что эта песня интимному счастью, которое обрел Рембрандт со своей Саскией, звучит в полный голос широкого и сильного чувства. Это не тонкий и неглубокий лиризм интима, который с таким умением культивировали художники конца XIX в., но лиризм могучих человеческих чувств, лишенных изыска, но зато исполненных большой значительности и широты. Рембрандт не кокетничает своим счастьем, хвастливо демонстрируя его перед зрителем, он открыто радуется и приветствует всякого, кто будет радоваться вместе с ним, кто смотрит на него в эту веселую минуту. Глубокий оптимизм проникает поэтому дрезденский автопортрет Рембрандта. Это оптимизм веры в счастье человечества, непреклонной воли к жизни, которые были рождены поколением революционных борцов.

Бурная радость, приветливость и юмор зачастую прорываются в его картинах. Ничто человеческое не чуждо веселящемуся гению. В 1635 г. он пишет своего «Ганимеда». Перепуганный пухлый мальчишка орет в когтях тащащего его на небо орла. Один из героев Олимпа, приобретших за последнюю сотню лет ходульно-академический облик, резко снижен до уровня обычных людей, событий и отношений. Античная легенда, классицизмом превращенная в чопорно-холодное или игривое повествование, вдруг вновь оборачивается своим полузабытым человеческим лицом. Сразу становится и очень смешно и очень близко, человечно. Так смеяться может художник, горячо любящий человечество, верящий в него, хотя умным взором видящий его уродливые стороны. Я сказал, что Рембрандт «снизил» образ Ганимеда, но этим снижением он возвысил его над Уровнем классического благородства.
Еще больше этого юмора в гравюрах. В 1638 г. Рембрандт набрасывает лист «Авраам, ласкающий Исаака». Библейская тема. Библию много раз трактовали жанрово и до Рембрандта, но никогда не трактовали саркастически по отношению к действующим лицам «священной» легенды. Рембрандт низводит ее до Уровня юмористической сценки. Сидит простой старик и чешет за ухом безобразнейшую, глупейшую образину - своего возлюбленного сына Исаака. Сынок ластится к отцу, и на его глупом лице разлито блаженство. Легенда опять очеловечена и трактована с ласковым, хотя отнюдь не беззубым юмором. Но не только веселье и юмор определяют этот период творчества Рембрандта. Острый глаз чуткого художника видел, что «не все спокойно в Датском королевстве». Около 1632 г. он пишет замечательную картину опять-таки на довольно популярную мифологическую тему - «Андромеду». Еще Рубенс дал на этот сюжет один из своих шедевров. Но какая колоссальная разница в трактовке. Рубенса Андромеда стоит в фас перед зрителем. Художник с упоением покакает пышную красоту ее обнаженного тела. Гордым жестом закинуты за голову руки, «привязанные» к дереву. На ее лице благородная, слегка заметная скорбь - нарочито красивое чувство. Голова с роскошными, распущенными волосами склонена набок. Торжественное величие красоты царственной Андромеды - вот основное настроение рубенсовского образа. У Рембрандта совсем не то. В диком закоулке с деревьями и камнями стоит одинокая привязанная к дереву Андромеда. Она далеко не отличается красотой ни лица, ни форм тела. Во всей фигуре - усталость. Тело изогнулось и повисло на привязанных над головой руках.

Рекомендуемые сайты от Рембрандта:

• 

Гледис Шмитт. "Рембрандт". Исследование жизни и творчества Рембрандта » предисловие »