Ночной дозор, 1642
|
|
Фауст, 1652
|
|
|
Портрет синдиков цеха сукноделов, 1662
|
|
|
|
Старик, 1631
|
Гледис Шмитт. "Рембрандт". Роман-биография. Часть 14
Что оставалось сделать его превосходительству при виде такого множества трофеев, как не начать расспрашивать про Англию, и что, как не долгий и пространный рассказ, мог он услышать в ответ от человека, который действительно был очевидцем каждого акта трагедии королевской власти и даже почитал себя участником событий?
Все трое подошли наконец к камину, расселись на резных стульях вокруг стола, и Ханни быстро подала фрукты, мясо и вино. Самоуверенный, возбужденный и настолько обрадованный встречей, что он даже похвалил вино, Ян Ливенс откинулся на спинку стула и по меньшей мере час рассказывал собеседникам о своих переживаниях. Но даже это не испортило вечер: его превосходительство Константейн Хейгенс вежливо слушал истории об амурных похождениях принца Руперта и страданиях королевы, но его бархатный взор то и дело переходил с Сегерса на Браувера или Рубенса, а еще чаще с теплотой и нежностью задерживался на лице хозяина. Но именно Хейгенс поднял палец, призывая к молчанию, когда на соседней колокольне начали бить часы, и, сосчитав десять ударов, объявил, что, как ни жаль ему прерывать такую интересную беседу, он все же должен перейти к поручению принца.
Сюжеты, цены - печально было омрачать такой прозой золотую радость вечера! Хозяин встал, снова наполнил бокалы и предложил гостям фрукты, стараясь оттянуть миг, когда ему точно скажут, какие эпизоды из жизни Христа должен он изобразить для царственного заказчика и сколько казна заплатит ему. А вдруг это в самом деле будет постыдная сумма, много меньше той цены, которую ему предлагали в лучшие дни?
- Возможно, в вашем теперешнем состоянии, пережив так много горького, вы предпочтете не браться за большую драматическую сцену и захотите написать что-нибудь более интимное? - осведомился секретарь принца.
- Разве право выбора за мною?
- Целиком и полностью. Принц Фредерик-Генрих хотел бы, конечно, знать, что он получит, - вы напишите мне об этом, когда решите, - но он особо оговорил, что выбор сюжетов предоставляется вам.
- Это очень милостиво с его стороны.
- Да, милостиво, но и в то же время мудро. Он знает, что получит двух самых лучших Рембрандтов, - Хейгенс сказал это так, что слова его прозвучали, как «два Рафаэля» или «два Тициана», - если вы напишете то, что вам больше нравится. Что до цены, то, надеюсь, она окажется приемлемой. Конечно, с тех пор как вы писали «Страсти Христовы», обстоятельства переменились...
- Да, ваше превосходительство, я это знаю. Серьезный пристальный взгляд Хейгенса дал понять художнику, что его не унизят в глазах сотоварища и что снижение платы будет оправдано достаточно вескими основаниями - принц уже стар, Оранский дом беден в сравнении с другими царствующими династиями, цены в последнее время ужасно упали.
- Принц отлично понимает, что имеет теперь дело не с относительно молодым художником, и надеется, что, удвоив ту цену, которую он платил вам за «Страсти», вполне удовлетворит вас.
- Тысячу двести флоринов за каждое полотно?
- Да, если это вас устраивает.
Рука Рембрандта, стиснувшая ножку бокала с такой силой, что резной хрусталь вдавился в кожу, разжалась, и художник хотел сейчас одного - чтобы собеседники не прочли на его лице безумной радости.
- Вполне устраивает, - сказал он спокойнее, чем надеялся. - Его высочество безмерно великодушен.
- Принц будет счастлив узнать, что вы так думаете. А когда вы рассчитываете закончить? К концу лета?
- Даже раньше, ваше превосходительство. Самое позднее - в апреле. Я могу начать работать над ними хоть завтра.
Это было косвенным признанием в том, что сейчас у него нет сколько-нибудь значительных заказов, но если даже его превосходительство уловил намек, то это его ни в коей мере не расстроило: он улыбнулся, кивнул и, вспомнив, что он придворный, учтиво повернулся к третьему члену общества, который вот уже десять минут был выключен из разговора.
- Я полагаю, господин Ливенс, что вы рады своему возвращению не меньше, чем оно радует нас, - начал Хейгенс. - Я представляю себе, как трудно расставаться со страной, где вы пустили корни еще восемнадцать лет тому назад, но и в этом есть своя выгодная сторона - здесь вы будете писать то, что захотите. А поскольку вы там из года в год писали одних придворных, переезд сюда будет, по-моему, облегчением для вас.
читать далее »
стр 1 »
стр 2 »
стр 3 »
стр 4 »
стр 5 »
стр 6 »
стр 7 »
стр 8 »
стр 9 »
стр 10 »
стр 11 »
стр 12 »
|