Софониба принимает чашу с ядом, 1634
Мужчина со шляпой, 1635

	Даная, 1647
	Даная, деталь

Рука, державшая тряпку, перестала непрерывно и неистово ерзать по стеклу.
Гертье выпрямилась, посмотрела вниз и, слегка покачнувшись, дала взять себя за руки и спустить на пол. Когда же Клартье захлопнула окно, госпожа Диркс встрепенулась и задрожала, словно этот звук пробудил ее от глубокого сна.
- Что это? Что это? Кажется, хлопнуло окно?- забормотала она.
- Нет, нет, все в порядке, госпожа Диркс, - перебила маленькая служанка, и ее притворно спокойный голос окончательно убедил Рембрандта, что для Клартье во всей этой истории нет ничего нового. - Их милость не сердятся, камин в гостиной разгорелся, и мы вас сейчас согреем. Пойдите посидите с Титусом, а я приготовлю всем по чашке крепкого чаю.
- Нет, спасибо, Клартье, не надо, - ответила госпожа Диркс, проводя рукой по лбу. - У меня немножко кружится голова. С позволения его милости, я пойду к себе, прилягу и попробую уснуть.
- Разумеется, их милость позволит, - подхватила он раньше даже не замечал: в очагах зола, в кладовых пыль, лампы грязные, подоконники черные. Во время его монолога башня из кубиков, которую строил Титус, обрушилась, мальчик захныкал, маленькая Клартье закрыла лицо передником и разразилась слезами. Спокойствие сохранила только толстая усталая женщина, которая стояла по другую сторону стола неподвижно, как бессловесное животное, и с лицом серым, словно камень, с тупым, остановившимся взглядом выдерживала град бичующих упреков. Когда гнев Рембрандта иссяк и голос его сел, она все так же неподвижно дождалась, пока всхлипывающая Клартье унесет из комнаты залитого слезами Титуса, потом сказала:
- Ваша милость правы. Я превратила дом в свинарник. Но я употреблю все силы, какие у меня еще остались, чтобы исправить это. Я сделаю все, что могу.
С этими словами она вышла из комнаты, и Рембрандт слышал, как она вздыхала, пересекая переднюю. Художник бесцельно сидел в гостиной и не мог придумать, чем заняться. Он просто смотрел в пространство, пока не вернулись Клартье с Титусом, который уже успокоился. Тогда, не думая о том, что девочка слышит его, Рембрандт тяжело вздохнул и беспокойно заерзал на стуле - он почувствовал, что у него стынут спина и ноги. «Это душевный озноб, - подумал он. - Душевный озноб после душевной лихорадки». Однако пламя только что зажженных свечей на самом деле колебалось и неистово плясало, и в комнату ворвался странный запах - запах дождливой ветреной улицы. Клартье, опять усевшаяся за стол у камина, привстала со стула и большими испуганными глазами глядела на хозяина.
- Здесь очень сильный сквозняк, ваша милость. Наверно, где-нибудь распахнулось окно. Пойду посмотрю.
Она ушла, но ничто не переменилось. Холодный сырой запах по-прежнему щекотал художнику ноздри, и по полу так сильно тянуло сквозняком, что Рембрандт встал, поднял Титуса и посадил его на стул. И тут возвратилась Клартье, еще более бледная, чем обычно, - у нее даже губы посинели.
- Пожалуйста, ваша милость, пойдемте со мной в зал. Может быть, вы уговорите госпожу Диркс, - попросила девочка. - Она... Она принялась мыть там окна, по комнате гуляет ветер, и дождь все промочит.
Рембрандт последовал за Клартье, не веря ей, но, когда они вошли в зал, он увидел, что одно из больших окон действительно распахнуто и Гертье Диркс, тяжело балансируя на стуле, с лицом, мокрым от дождя и слез, яростно трет стекла в свинцовых переплетах, а ветер развевает ее фартук и черное домашнее платье.
- Гертье, - начал он. - Гертье, бога ради... - И, поняв по неподвижному взгляду и каменному лицу, что она не слышит его и не сознает его присутствия, он закричал так, что голос его перекрыл шум дождя и вой ветра. - Гертье, сейчас же слезьте! Вы слышите? Я вам приказываю!
Но она по-прежнему ничего не видела и не слышала. Тогда Клартье встала между ними, сделав это с такой неожиданной уверенностью, что Рембрандт невольно подумал, не была ли она и раньше свидетельницей подобных сцен.
- Дорогая госпожа Диркс, - заговорила она звонким тоненьким голоском, - разве вы не слышите, что их милость просят вас сойти вниз? Сегодня неподходящее время для мытья окон. Их милость вовсе от вас этого не требовали. Сойдите же, будьте умницей, и позвольте мне закрыть окно, иначе испортится красивый ковер и ваш ангелочек Титус насмерть простудится - по всему дому гуляет ужасный сквозняк.
Рука, державшая тряпку, перестала непрерывно и неистово ерзать по стеклу. Гертье выпрямилась, посмотрела вниз и, слегка покачнувшись, дала взять себя за руки и спустить на пол. Когда же Клартье захлопнула окно, госпожа Диркс встрепенулась и задрожала, словно этот звук пробудил ее от глубокого сна.  читать далее »

Рекомендуемые сайты от Рембрандта:

• 

Гледис Шмитт. "Рембрандт". Исследование жизни и творчества Рембрандта » предисловие »