Софониба принимает чашу с ядом, 1634
Мужчина со шляпой, 1635

	Даная, 1647
	Даная, деталь

- Что это? Что это? Кажется, хлопнуло окно?- забормотала она.
- Нет, нет, все в порядке, госпожа Диркс, - перебила маленькая служанка, и ее притворно спокойный голос окончательно убедил Рембрандта, что для Клартье во всей этой истории нет ничего нового. - Их милость не сердятся, камин в гостиной разгорелся, и мы вас сейчас согреем. Пойдите посидите с Титусом, а я приготовлю всем по чашке крепкого чаю.
- Нет, спасибо, Клартье, не надо, - ответила госпожа Диркс, проводя рукой по лбу. - У меня немножко кружится голова. С позволения его милости, я пойду к себе, прилягу и попробую уснуть.
- Разумеется, их милость позволит, - подхватила Клартье. - Может быть, он даже поможет мне проводить вас наверх - ведь у вас кружится голова.
Рембрандт оставил их обеих у дверей комнаты Гертье - ему не хотелось входить туда, потому что там всегда стоял раздражающий запах - запах женского тела. Он ушел к себе, в свою королевскую опочивальню, сырую и мрачную в угасавшем свете зимних сумерек, и начал ломать щепки, приготовленные на растопку: надо же вырвать у горестного дня хоть такое маленькое утешение, как яркий огонь в камине. Внезапно взгляд его остановился на шкатулочке, стоявшей на каминной доске. Он не вспоминал об этой вещице и не замечал ее много месяцев. В ней лежала небольшая, отделанная жемчугом золотая цепочка - подарок жене, который он купил Саскии в день ее смерти. «А почему бы и нет?» - подумал он, снимая пыльную шкатулочку с камина. Теперь, когда прошло уже столько времени, он все равно не понесет ее обратно к ювелиру, а подарок, да еще такой богатый, в какой-то мере вознаградит госпожу Диркс за сегодняшнюю неприятную сцену, когда он выказал недоверие человеку, разделившему с ним его горе. Он спустился в темную переднюю и прошел в комнату Гертье, стараясь не дышать глубоко и тем самым избавиться от запаха. Затем, вынув цепочку, приблизился к кровати.
- Гертье, - сказал он голосом, в котором слышалось неподдельное раскаяние, - я принес вам небольшой подарок.
Госпожа Диркс испустила вздох, сотрясший все ее тяжелое тело.
- Вашей милости не следовало это делать. «Во всем виновата только я, и хочу я одного - чтобы ваша милость простила меня, - промолвила она.
- Я уже простил вас, да и просить прощения должны не вы, а я. Сам не понимаю, что со мной стряслось. Наверно, все дело в том, что за последнее время мне не очень-то везет.
Да, невезение придавило его, как рухнувшая стена, окончательно сокрушив его духовные силы. Кто смотрел на огромное полотно в Стрелковой гильдии, кто говорил о нем? Где толпы заказчиков, которых должно было оно привлечь в его великолепный дом? Сколькими поцелуями, сколькими последними, милыми сердцу разговорами пожертвовал он ради этой картины, уверенный - боже мой, как несокрушимо уверенный!- что она окажется достойна любых жертв! А теперь Баннинг Кок извиняется за нее, Хофт и Фондель делают вид, что ее не существует, фон Зандрарт издевается над ней, Бол и молодые ученики затевают из-за нее постыдные драки на собраниях гильдии святого Луки и в тавернах, ему самому стало хуже, чем было до того, как он притронулся к ней кистью, и Саския мертва.
- Возьмите себе эту цепочку, Гертье, - сказал он голосом, похожим на голос Клартье.
Госпожа Диркс, растрепанная и задыхающаяся, села на постели, глядя не столько на подарок, сколько на волосатую руку, которая протягивала ей цепочку, и, прежде чем художник угадал ее намерение и успел отшатнуться, она схватила эту руку, поцеловала и залилась слезами.
- Не смейте этого делать, - бросил Рембрандт так резко, что ему пришлось тут же пояснить: - Возьмите эту цепочку, Гертье, и носите ее; а если я когда-нибудь снова выйду из себя, помните, что дело тут не в вас, а совсем в другом.
Еще раз взглянув на Гертье, которая лежала на боку, прижав цепочку к подушке мокрой от слез щекой, художник вышел из комнаты и отправился вниз.
- Скажи, Клартье, госпожа Диркс не в первый раз ведет себя так, как сегодня?- спросил он.
- Если ваша милость хочет знать, кружилась ли у ней голова и бывала ли она немножко не в себе, то не стану лгать - да, хоть и не очень часто. Но ведь у нее на руках такой большой дом, а из меня не бог весть какая помощница, хоть я и делаю, что могу.
- Сколько тебе лет, Клартье?
- Четырнадцать, ваша милость. - Девочка уронила нож и взглянула на хозяина испуганными голубыми глазами. - Вы хотите уволить меня, ваша милость?  читать далее »

Рекомендуемые сайты от Рембрандта:

• 

Гледис Шмитт. "Рембрандт". Исследование жизни и творчества Рембрандта » предисловие »