Еврейская невеста, 1665
|
|
Семейный портрет, 1666-68
|
|
Пир царя Валтасара, 1635
|
|
|
Давид и Урия, 1665
|
|
|
|
Христос в Эммаусе, 1648
|
Гледис Шмитт. "Рембрандт". Роман-биография. Часть 1
Лисбет очень гордилась своим здравым рассудком - достоинство, которое друзья начинали все чаще замечать у нее. Она прекрасно понимала, что отцу не терпится узнать, чем кончилась ее прогулка в город; матери тоже следовало побыстрее сообщить, что сегодня дом ван Рейнов посетит не только сам художник, но и его жена-итальянка, а это большая честь, ибо госпожа ван Сваненбюрх ходит в гости только к самым богатым горожанам. Нужно нарубить селедку, остудить в кадке с водой пиво, сбегать к булочнику за хлебом, растопить камин в гостиной, и хозяйке дома придется побыстрее управиться с приготовлениями - скоро вечер. Хваленый здравый смысл довел Лисбет до набережной Пеликанов, откуда уже видна была отцовская мельница, но там он неожиданно покинул девушку: она решила, что брат ее вместе с гостем, вероятно, все еще таскают мешки в сушильню. Мгновенно сообразив, что здравый смысл редко приносит человеку радость, Лисбет свернула на грязную, истоптанную копытами тропу (ячмень отцу подвозили на лошадях) и, очутившись в теплой полутьме мельницы, где так привычно пахло бродящим зерном, разом забыла, что порученное ей дело не терпит отлагательства.
Внизу юношей не оказалось, но это нисколько не обескуражило Лисбет; тут не очень-то полежишь на спине, ведя возвышенные речи об искусстве и славе, - крысы возвращаются в город быстрее, чем успевает их уводить крысолов. Девушка подошла к крутой лестнице, сгубившей бедного Геррита, и почувствовала, что мальчики где-то здесь, в этой пронизанной солнцем тени. Прежде чем просунуть голову в люк сушильни, она остановилась на лестнице, перевела дух, отерла заблестевший от пота нос и торопливо уложила на лбу влажные локоны.
- В мастерской у Ластмана мы очень редко рисуем с гипсов, а все больше пишем живые модели, - низким внушительным голосом рассказывал амстердамский гость.
- В самом деле? - удивился Рембрандт. - И женщин тоже?
- Если нужно, то и женщин. В городе немало таких, которые только этим и живут.
- А они молодые? Хорошенькие?
- Ты слишком многого хочешь, мой друг. Нет, они совсем истасканные. Учитель всегда говорит, что держатся они только по милости господа и своих корсетов. Посмотрел бы ты, какую мы писали прошлый месяц! Живот как бочонок, а...
Лисбет кашлянула и поднялась еще на две ступеньки, чтобы молодые люди заметили ее; из скромности она глядела не на них, а на молотый солод, распластанный, словно огромный блин, в глубине сушильни. Какое счастье, что ее собственный живот едва угадывается под сборками пестрой юбки!
- Да это же Лисбет! - воскликнул молодой Ливенс, по-столичному учтиво вскакивая с усыпанных зерном досок.
- Что тебе, Киска? Мы кому-нибудь понадобились? - осведомился Рембрандт, не давая себе труда хотя бы приподнять голову, покоившуюся на груде пустых мешков.
- Нет, - ответила девушка, неодобрительно поглядывая на распростертую фигуру брата и его непроницаемое лицо. - Просто я возвращалась с прогулки и подумала...
Закончить фразу Лисбет не пришлось: гость жестом указал ей на почетное место - два полных мешка, положенных друг на друга, и уселся на пол рядом с нею.
- Конечно, гипсами пренебрегать не следует, - продолжал брат с таким видом, словно Лисбет тут и не было, - кое-чему они меня научили, да и тебя тоже, судя по обнаженной фигуре мужчины, сделанной углем, которую ты показал мне вчера.
- Нет, приятель, я рисовал его не с гипса, а с самой статуи - она принадлежит Ластману. Мрамор - это тебе не то что мертвенно-белый гипс. Мрамор кажется живым. Понимаешь, у него от природы желтоватый оттенок, а пролежав в земле столько столетий, он, по-моему, желтеет еще больше.
Рембрандт приподнялся, сел и обхватил руками колени. Хотя он не часто делал тяжелую работу, руки у него были грубые, узловатые, густо поросшие рыжими волосами.
- Не спорю, статуя замечательная. Ну что ж, скопирую по крайней мере твой рисунок, если ты, конечно, позволишь, - сказал он, не сводя с собеседника властных серых глаз.
- Разумеется, позволю. Все, что я привез с собой, - к твоим услугам. Жаль только, что человек с твоим талантом копирует чужие рисунки. Тебе давно пора работать с оригиналов.
Молодые люди несколько принужденно замолчали, и это навело Лисбет на мысль, что они, наверно, говорят о делах, которые предпочли бы хранить в тайне от нее. День был так тих, что даже огромные крылья мельницы словно замерли в воздухе; только в косых лучах солнца, еще проникавших в сушильню, плясали золотистые пылинки.
- А я и так работаю с оригиналов, - вымолвил наконец Рембрандт. - У ван Сваненбюрха подлинных вещей хватает.
читать далее »
стр 1 »
стр 2 »
стр 3 »
стр 4 »
стр 5 »
стр 6 »
стр 7 »
стр 8 »
стр 9 »
стр 10 »
стр 11 »
стр 12 »
стр 13 »
стр 14 »
стр 15 »
стр 16 »
стр 17 »
стр 18 »
стр 19 »
стр 20 »
стр 21 »
|