Ночной дозор, 1642
Фауст, 1652

	Портрет синдиков цеха сукноделов, 1662
	Старик, 1631

Голос у Хендрикье был настороженный - она слишком много раз радовалась попусту.
- О да, все решено. Бумаги подписаны нынче утром. Иначе я бы не пришел.
- Конечно, конечно.
И все-таки в Хендрикье чувствовалась какая-то принужденность. Ее большие задумчивые глаза смотрели на Тюльпа, но думала она о чем-то своем.
- Уверен, что он будет с охотой работать над такой вещью, - сказал доктор.
- Разумеется, это пойдет ему на пользу. Такой заказ - именно то, что ему нужно, особенно сейчас. Только вот девятисот флоринов мы, вероятнее всего, не увидим. Мы и после распродажи не до конца расплатились с кредиторами, и как только они прослышат, что Рембрандт получил крупный заказ, они - не сомневайтесь в этом - опять начнут охотиться за ним, особенно если он будет бегать по аукционам да показывать людям, что у него завелись денежки и он может ими бросаться...
- Я не думаю, что он станет это делать, Хендрикье, - возразил Тюльп, избегая, однако, взгляда ее темных глаз: его встревожила мысль о неудовлетворенных кредиторах и боязнь, как бы слова, сказанные им в защиту друга, не оказались лишь умиротворяющей ложью.
- Дело не в том, что я беспокоюсь о самой себе, - продолжала Хендрикье, кладя руку на руку Титуса. - Я забочусь только о детях. Вы же сами знаете, что такое молодые: они то и дело вырастают из одежды, и кормить их нужно как следует. Сам Рембрандт обходится сыром и сельдью, вот он и думает, что остальным этого тоже достаточно. Мне, видит бог, этого хватает. Но молодые кости не окрепнут без мяса, и я еще не знавала ребенка, которому не хотелось бы иногда чего-нибудь вкусненького - апельсина, фиги, имбирной коврижки. Это же не грех.
Апельсины, фиги, наставления и поцелуи, свет, оставленный на ночь в темной комнате, умение терпеливо отвечать на бесконечные вопросы - все это были средства, которыми привязывает к себе ребенка мать. Поэтому искренняя привязанность Титуса к Хендрикье делала ей немалую честь, тем более что он был ей неродным сыном и она могла бы воспринять как упрек себе его обаяние и аристократизм. А сейчас его пальцы, гладившие ее руку, свидетельствовали о неколебимой верности и преданности, и она вполне это заслужила, потому что честно изо дня в день отдавала Титусу свою любовь и получала взамен ответное чувство, в то время как отец искал этого чувства только тогда, когда дух его бывал слишком подавлен, чтобы голова могла рождать новые образы, а рука слишком уставала, чтобы держать кисть. И все-таки... Тюльп понимал, что это несправедливо, но вид их единства пробудил в нем такую горечь, что ему захотелось свести все к флоринам, обосновать их отношения не любовью, а чем-нибудь таким, что находит себе точное и удобное объяснение с помощью юридических понятий.
- Знаете, я должен потолковать обо всем этом с Абрахамом Франсеном. Это мой адвокат, и Рембрандт знает его. С вашего позволения я посоветуюсь с ним, нельзя ли сделать так, чтобы кредиторы не добрались до этих денег, - предложил он.
- Нельзя ли устроить так, чтобы по закону эти деньги вообще не попали к нему в руки? - Хендрикье не отрывала затуманенных глаз от своих колен. - Нельзя ли, чтобы Титус был его официальным агентом?
Молодой человек не шевельнулся, не повел даже бровью. В глаза ему тоже нельзя было заглянуть - он уставился на носки своих башмаков; они с мачехой не обменялись ни единым взглядом, и это наводило на мысль о том, что они заблаговременно все обсудили.
- Есть одно обстоятельство, которое вы упускаете из виду, - сказал Тюльп. - Титусу, в конце концов, только восемнадцать. Он не может выступать как юридическое лицо, пока не достигнет совершеннолетия.
- Но ведь он уж давно является им, что бы там ни гласил закон, - возразила Хендрикье.
- Совершенно верно, доктор. - Молодой человек с нарочитой непринужденностью заложил ногу на ногу, наклонился вперед и обхватил руками колено. - Разве я не выступаю в качестве юридического лица, когда продаю отцовские офорты, а я продал немало их, потому что только этим и занимаюсь, с тех пор как окончил латинскую школу? Ведь это я спорю с торговцами о цене, веду счета и получаю деньги.
- Разумеется, разумеется, Титус, - торопливо согласился врач. - Я хотел только сказать, что ставить свою подпись на официальных документах ты сможешь не раньше, чем через несколько лет.
- Ну что касается бумаг, то их всегда можно подписать Хендрикье.
Да, они заранее обо всем договорились - доктор знал это так же точно, как если бы своими ушами слышал их беседу.  читать далее »

Рекомендуемые сайты от Рембрандта:

• 

Гледис Шмитт. "Рембрандт". Исследование жизни и творчества Рембрандта » предисловие »