Рембрандт. Биографический очерк А.Калининой

Глава пятая

Он еще более убедился в подлинности найденного им сокровища, когда на колонне кордегардии, около которой собрались стрелки, обнаружился щиток с именами членов корпорации. Но каково же было удивление реставратора, когда, окончив свою работу, он ясно увидал, что изображенная Рембрандтом сцена происходит вовсе не ночью, а при ярком дневном освещении. В описании картин города Амстердама, составленном ван Дейком, этот художник с восторгом отзывается об обнаруженном им бессмертном произведении главы голландской школы, называя картину «Выходом стрелков из кордегардии». В Амстердаме существовало здание, известное под именем «Трилшоол» (Школа военных приемов); в нем стрелки городской милиции собирались для военных упражнений. Ежедневно в 2 1/2 часа пополудни должны были являться два полка, с полковником во главе, с знаменосцем и с барабанщиком. Эти дневные учения начинались 27 мая и кончались осенью торжественным парадом.

До реставрации ван Дейка всех художественных критиков и знатоков, любовавшихся «Патрулем», поражало необыкновенное освещение картины, это странное смешение ночного сумрака с неизвестно откуда появляющимися световыми бликами. Но когда надпись на колонне восстановила настоящее название ее «Сбор стрелков отряда Баннинга Кока перед ученьем на площадке в кордегардии», то своеобразность колорита оказалась вполне естественной и уместной. Глаза каждого человека, входящего в летний день с залитой ярким солнцем улицы в темные сени какого-нибудь здания, в первые минуты получают впечатление полного мрака; затем мало-помалу отдельные предметы начинают выясняться; пробивающиеся кое-где лучи света отражаются на подробностях обстановки, придавая всей картине рельефность. Именно в такой гамме тонов написан «Ночной патруль». Очевидно, художник избрал тот момент, когда только что раздался сигнал для сбора; барабанщик даже не успел опустить палочек своего барабана. Стрелки нестройной толпой торопятся к выходу, толкая друг друга. Сцена полна движения. Один из солдат протягивает пику, чтобы хоть сколько-нибудь водворить порядок; другой, прочищая свой самострел, нечаянно выстрелил (на лондонской копии даже виден дымок) и испуганно осматривает свое оружие. На верхних ступенях лестницы знаменщик компании бережно развертывает свое знамя. На первом плане, в самом центре картины, проходит начальник отряда, Франс Баннинг Кок, опираясь правой рукой на булаву - знак своего достоинства. Он на ходу оживленно разговаривает с лейтенантом Виллемом ван Рютенбергом, который внимательно следит за доводами полковника. Золотистый свет, свойственный только кисти Рембрандта, весь сосредоточен на этих двух фигурах, освещенных так ярко, что от поднятой в пылу разговора руки Баннинга падает почти черная полоса тени на желтый кафтан его собеседника. Поток такого же света скользит по маленькой девочке, которая, вместе с двумя мальчиками, быстро пробирается к лестнице кордегардии. Вся эта детская группа полна юмора и грации; один из шалунов-мальчуганов надел на голову огромный шлем и старается шагать как взрослый; девочка оглянулась на зрителей и плутовски, заразительно весело смеется. Она, очевидно, дитя народа, скромно и почти бедно одетая; но лучи «рембрандтовского» солнца, играя на ее белокурых распущенных волосах, на пестрых разводах ее ситцевого платья, придают ей какой-то праздничный, сказочный характер. Впрочем, присутствие этой девочки в коллективном портрете стрелков является совершенной загадкой. Зачем она здесь? Что это за белый петух висит у нее за поясом? Некоторые из комментаторов творений Рембрандта видели в ней олицетворение города Амстердама; но такое предположение - явная натяжка. Вероятно, это просто ребенок, которого послали в кордегардию с призом, взятым предыдущим отрядом; только искусная рука Рембрандта сумела придать этой фигуре столько прелести и грации.

В 1872 году продавался с аукциона замок Ипенштельн, фамильное поместье семьи Баннинг Кок. Среди картин, которыми были украшены стены древнего замка, нашлись два портрета - полковника Франса и его жены, писанные неумелой рукой неизвестного живописца. Сходство с капитаном рембрандтовского «Патруля» сразу бросается в глаза; но какая огромная разница! Оригинал фамильного портрета - блондин с самым незначительным, обыкновенным лицом чисто голландского типа, с очень светлой бородкой и усами - вероятно, хороший товарищ и приятный собеседник за бутылкой пива и трубкой табаку, но не человек, способный на какой-нибудь подвиг или светлую, смелую мысль. Мужественный атлет амстердамской картины - энергичный и молодой, почти брюнет - напоминает героев борьбы за освобождение. Его темные глаза задумчиво смотрят в пространство, как бы ища разрешения вопроса, касающегося блага родины; движения полны силы, осанка - сознательного достоинства. И на этот раз Рембрандт остался верен себе. Он не погнался слепо за сходством; идеализируя лица оригиналов, он создал типы, пережившие века и более ценные для потомства, чем самые точные портреты. Согласно условию, каждый из заказчиков должен был заплатить художнику сто гульденов. На табличке, помещенной на подножии одной из колонн здания, мы читаем шестнадцать имен. Итак, Рембрандт за это чудное произведение получил 1600 гульденов - сумму, значительную для того времени. В настоящее время «Выход стрелков компании Баннинга Кока» находится в Амстердамском музее. Она пожертвована ему покойным королем Вильгельмом, который купил ее с этой целью за 32 000 талеров.
Летом 1642 года картина, давшая своему творцу столько минут эстетического удовлетворения и стоившая ему стольких трудов и борьбы, была окончена и унесена из мастерской в Юденбрейдстрат. Она как будто унесла за собой и семейное счастье художника. Над ним разразилась катастрофа, которую он мог бы предвидеть, если бы не был так увлечен работой. Саския давно хворала. Пока было возможно, она скрывала свои страдания, чтобы не беспокоить мужа и не отрывать его от любимого дела. 5 июня Саския окончательно слегла, а через две недели Рембрандт проводил тело своей неизменной подруги на кладбище Ауде керк (Oude-kerk).