Софониба принимает чашу с ядом, 1634
Мужчина со шляпой, 1635

	Даная, 1647
	Даная, деталь

Художник наклонил голову и прижался губами к пышным кудрям жены.
- А мне ничего и не нужно. У меня всего хватает, - рассмеялась Саския.
- Отныне мы будем жить как монахи, довольствуясь рыбой, сыром и пивом.
- Для тебя это не слишком большое лишение – ты ничего другого не ешь. Если ты будешь кормить так же учеников, мы, пожалуй, в самом деле что-нибудь сэкономим.
- Нет, они молоды и растут, им нужны мясо и зелень, у ван Сваненбюрха и Ластмана - упокой, господи, души их! - нас всегда хорошо кормили. Будем экономить на чем-нибудь другом. Но довольно об этом - доктора вряд ли интересуют такие разговоры.
Светлые глаза художника, в которых внезапно заблестели раскаянье и нежность, взглянули в лицо гостю.
- Дом у вас великолепный.
- Ах да! Я и забыл, что вы здесь впервые. Саския уже показала вам его?
- Нет, милый. Мы заговорились, и, кроме того, я немножко устала.
- Ну и не надо. Нечего носиться взад и вперед по лестницам в такую жару. - Рембрандт наклонился и снова поцеловал жену в темя. - Ну, разве у нее не цветущий вид, особенно если вспомнить, через что она прошла? Разве она когда-нибудь выглядела лучше?
«Один раз, - думал доктор, - только один раз, и было это на маленьком ужине в холостяцкой квартире банкрота Хендрика, когда ты еще не стал знаменитым художником, она не вкусила плодов любви, а я был человеком, с которым считались бургомистры».
- Совершенно верно, никогда. Ей никак не дашь больше двадцати, - сказал он вслух, надеясь, что голос его звучит достаточно небрежно и ван Рейны не заметят слез, навернувшихся ему на глаза.
- А почему мне не выглядеть молодой? Что могло меня состарить?
В теплой тишине доктор думал о том, как рано у нее было отнято все, что старит женщину - жадные ротики, шумные голоса, назойливые ручонки. «Обрезай почки, - говорила, работая в саду, его мать бог знает сколько лет тому назад. - Обрезай почки, если хочешь вырастить прекрасную розу».
- Как - что? Хотя бы Мартье - она кого угодно состарит, - пошутил Рембрандт.
- Ну, она не так уж плоха. Кстати, как держится бедный Хендрик?
- Для своего положения - сравнительно бодро. Да, чуть не забыл: он просил передать тебе, что сестра напила ему о смерти твоей старой тетки Саскии.
Тетя Саския умерла? А ты понимаешь, что это значит для нас? Я ее крестница, и она отказала мне по завещанию две тысячи флоринов - вдвое больше, чем мы потеряли из-за бедняги Хендрика. Ну, не замечательно ли? Мне, конечно, жаль старушку, но ведь ей было уже под девяносто... Нет, как все-таки замечательно! В самом деле, новость казалась и Саскии и Рембрандту такой замечательной, что супругам явно было необходимо поскорее остаться одним: присутствие доктора мешало им, вынуждая их удерживать свой восторг в рамках приличия. И все же Тюльп ушел радостный: приятно, ах как приятно слышать, что даже наследство старой тетки не поколебало благих намерений художника - ни одной покупки, никаких покупок, пока он не закончит картину.

Пересекая двор Стрелковой гильдии, капитан Баннинг Кок явственно почувствовал, что в январском воздухе уже разливается предвесенняя мягкость: сосульки, свисающие с железных решеток, заметно подтаяли; с составленных в козлы пик сползли снеговые шапки; края озаренных солнцем облачков приобрели нежный пурпурный оттенок. Однако в помещении еще стояла промозглая зимняя сырость, которую почти не рассеивал вялый огонь в двух каминах, и на стульях по-прежнему валялись мокрые плащи и шарфы. «Но теперь, слава богу, ждать уже недолго: Рейтенберг скоро придет, хоть, как всегда, с опозданием», - подумал капитан, усаживаясь на обычное место и глядя на неяркое пятно света, которое расплывалось по темнеющей стене. Пустота этой стены, несомненно, и была причиной, побудившей лейтенанта назначить ему свидание. В кармане у Кока лежала записка, врученная ему днем одним из людей Рейтенберга: «Если можете, подождите меня вечером в клубе. Говорят, что ребята подняли вчера шум из-за картины».  читать далее »

Рекомендуемые сайты от Рембрандта:

• 

Гледис Шмитт. "Рембрандт". Исследование жизни и творчества Рембрандта » предисловие »