На главную
Рембрандт
"Я всю жизнь во всем искал естественность природы, никогда не увлекался ложным блеском форм. Художника делает великим не то, что он изображает, а то, насколько правдиво воссоздает он в своем искусстве природу. Жизнь - это все для меня..."

Биография    
    Статьи
    Портреты
    Автопортреты       
    Мифология    
    Графика
    Жанры
Сын мельника    
    Нищета
    Счастье
    Нет традициям       
    Новые этапы    
    Бедность
    Итоги

Книжки о Рембрандте:   Г.Д.ГулиаГ.ШмиттА.КалининаТ.ФрисГ.НедошивинЭ.Фромантен

Рембрандт
Автопортрет,
1658


   
сын художника
Читающий Титус,
сын художника,
1657


   
   
Портрет Саскии
Портрет Саскии
в образе Флоры,
1634


   

   
Хендрикье Стоффельс
Хендрикье
Стоффельс у окна,
1656


Книга Тейн де Фpиc о жизни Рембрандта

Книга первая

Тяжело и резко стучит трость об пол. Кулаком учитель ударяет по кафедре. Титус вдруг получает такой пинок в спину, что сваливается со скамейки. Испуг и растерянность пересилили, наконец, страх, и он расплакался. На задних скамьях поднялось дикое, безудержное ликование. Мальчишки громко свистели, хлопали ладонями по скамьям; визгливый смех неприятно резал слух. Через выходящее на восток окно на темные вьющиеся волосы маленького Титуса падали, словно в насмешку, косые лучи утреннего солнца. Он снова забился в свой угол. Учитель не без злорадства хихикнул, спустился с кафедры и тронул Титуса за плечо. Раз новичок плачет, Как тут не вмешаться?
- Кто тебя? - спрашивает толстяк.
Титус покачал головой. Он не смел поднять глаза и хотел только одного, чтобы учитель скорее отошел и не привлекал к нему всеобщего внимания; а соленые слезы все бежали и бежали по щекам, попадая в уголки рта. Учитель потянул его за рукав.
- Да скажи ты что-нибудь!
Титус снова упрямо мотнул головой. Страшно, страшно, страшно... Страшно уже сейчас, а ведь он едва успел переступить порог школы. В отчаянии Титус громко всхлипнул. Учитель презрительно пожал плечами и объявил:
- Урок продолжается!
Шум постепенно утих. Учитель, пыхтя, вернулся на кафедру. Опять равномерно стучит трость. Опять сыплются монотонные вопросы. Слова их таили в себе коварные, непонятные угрозы. И Титусу, удрученному чувством беспомощности, казалось, что все они направлены против него. Он больше не желал их слышать.
- ...не является ли большим грехом порочить имя господне клятвами или божбой?..
Деревянными голосами дети отвечали:
- ...нет другого столь тяжкого греха, который вызывал бы больший гнев господень...
Маленького Титуса бросило в дрожь. Снова полились слезы. О, какие все страшные слова! Гнев, грехи, господь... Перед мальчиком вставали огромные безымянные мрачные образы. Господь, грехи, гнев. Бесплотные и пугающие, они возникали вновь и вновь. «Мама, мама, зачем ты привела меня в эту школу? Мне так страшно, мама, так страшно; и никто здесь не вступится за меня... Мама!» Голоса смолкли. Снова пробили куранты. Холодное, ясное солнце заглядывает в маленькое квадратное оконце над головой учителя. Ребята понемногу затихли. Им было уже скучно. Они устали шептаться и шуметь и вяло играли ножичками или менялись под скамьями бабками, которые громко стучали, ударяясь о дерево. Учитель сам роздал книжки, лежавшие на полке позади кафедры. В этих книжках были напечатаны совсем крошечные диковинные закорючки; казалось, что это муравьи расползлись по страницам. И Титус знал, что сейчас мальчики начнут считать... Он потихоньку поднял голову, опущенную на руки, и стал искоса наблюдать за ребятами: положив грифельные доски на колени, они склонились над ними и, морща лоб, вглядывались в закорючки...

Вдруг свет заслонила чья-то широкая тень: перед Титусом стоял учитель, держа в руке книгу - старую, замызганную, всю в пятнах. На обложке красовался огромный петух. Он был похож на страшного бабушкиного петуха, и сердце Титуса сжалось и замерло в ожидании. Учитель сделал знак одному из старших мальчиков: - Хеертен, посмотри за всеми, а я займусь с Титу сом. Хеертен вышел вперед, вытянул из чересчур коротких рукавов куртки худые руки и торжественно схватил трость. Самодовольно оглядел он ряды учеников, еле удерживавшихся от смеха. Но как только учитель повернулся к нему спиной, Хеертен показал ему длинный нос и стал усердно расхаживать взад и вперед по классу. Учитель с трудом протиснулся на скамью, где сидел Титус, и, опустившись рядом, раскрыл книгу с петухом. Титус увидел множество пока не знакомых ему букв и маленьких картинок возле каждой. Он подумал, что картинки были бы гораздо красивее, если бы их нарисовал кто-нибудь из учеников отца, а еще лучше сам отец!
- Ну, смотри внимательно! - строго сказал учитель, показывая пухлой рукой на букву.- А-а-а-а,- протянул он, широко раскрыв рот.
Титус повторил, наполовину весело, наполовину серьезно и постарался запечатлеть в памяти эту букву.
- Бэ-э-э-э...
Покончено и со второй буквой. После пятой буквы снова вернулись к началу. Титус все запомнил: ему помогли маленькие безобразные картинки возле каждой буквы. Учитель, слушая Титуса, широко улыбался и даже тихо урчал, довольный, что новичок не будет трудным учеником. К тому времени как куранты на башне пробили снова, и ребята, правда, уже не так стремительно, как утром, когда они ворвались с еще свежими, нерастраченными силами в класс,- бросились, тузя друг друга, к выходу, маленький Титус знал уже весь алфавит и мог даже прочитать его с конца, только как же произносятся буквы «Q» и «X»? Уже более уверенным шагом Титус прошел мимо учителя к выходу; он почти забыл о своих позорных слезах на виду у всех, ведь теперь он может отличить одну букву от другой, так что он уже, собственно говоря, догоняет взрослых...

Выйдя на улицу, Титус заметил на углу человек пять старших мальчишек. Он услышал их смех, коварный и вызывающий. И вдруг он сообразил: ведь это его они подстерегают, новичка. Мгновенно проснулся прежний невыносимый страх, и Титус остановился, весь дрожа, не в состоянии даже решить, что лучше - вернуться в школу или бежать домой кружным путем. Ребята приближались. В глазах у них светилась глуповатая хитрость, грязные руки беспокойно двигались, готовые мучить и терзать слабых. Схватить кого-нибудь за горло или отлупить палкой этим сорванцам ничего не стоило. Но вот они остановились и окружили Титуса грозным непроницаемым кольцом, с устрашающим видом перемигиваясь друг с другом - пусть, мол, Титус знает, что с ними шутки плохи. Смуглые гримасничающие физиономии озорников склонились над растерявшимся Титусом.
- Ты сын того самого живописца, что ли?

Книга I
стр 1 - стр 2 - стр 3 - стр 4 - стр 5 - стр 6 - стр 7 - стр 8 - стр 9 - стр 10 - стр 11 - стр 12 - стр 13 - стр 14 - стр 15 - стр 16 - стр 17 - стр 18 - стр 19 - стр 20 - стр 21 - стр 22 - стр 23 - стр 24 - стр 25 - стр 26 - стр 27 - стр 28 - стр 29 - стр 30 - стр 31 - стр 32 - стр 33 - стр 34 - стр 35 - стр 36 - стр 37 - стр 38 - стр 39 - стр 40 - стр 41 - стр 42

Книга II
стр 1 - стр 2 - стр 3 - стр 4 - стр 5 - стр 6 - стр 7 - стр 8 - стр 9 - стр 10 - стр 11 - стр 12 - стр 13 - стр 14 - стр 15 - стр 16 - стр 17 - стр 18 - стр 19 - стр 20 - стр 21 - стр 22 - стр 23 - стр 24 - стр 25 - стр 26 - стр 27

Книга III
стр 1 - стр 2 - стр 3 - стр 4 - стр 5 - стр 6 - стр 7 - стр 8 - стр 9 - стр 10 - стр 11 - стр 12 - стр 13 - стр 14 - стр 15 - стр 16 - стр 17 - стр 18 - стр 19 - стр 20 - стр 21 - стр 22 - стр 23 - стр 24 - стр 25 - стр 26 - стр 27 - стр 28 - стр 29 - стр 30 - стр 31 - стр 32 - стр 33 - стр 34


Рекомендуемые сайты от Рембрандта:

• 

Гледис Шмитт. "Рембрандт". Исследование жизни и творчества Рембрандта » предисловие »



Книга первая:

Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Часть четвертая


Книга вторая:

Часть пятая
Часть шестая
Часть седьмая
Часть восьмая


Книга третья:

Часть девятая
Часть десятая
Часть одиннадцать
Часть двенадцать


Книга четверая:

Часть тринадцать
Часть четырнадцать
Часть пятнадцать
Часть шестнадцать


Книга пятая:

Часть семнадцать
Часть восемнадц
Часть девятнадц
Часть двадцатая



Художник Рембрандт Харменс Ван Рейн. Картины, рисунки, критика, биография
Rembrandt Harmens van Rain, 1606-1669   www.rembr.ru   e-mail: help(a)rembr.ru