Книга Тейн де Фpиc о жизни Рембрандта

Книга первая

В душе у Титуса таится вечно подогреваемая ненависть к учителю, который с каждым днем становится все жирнее и безжалостнее. Ненавидит Титус и старших, более сильных учеников, чью благосклонность приходится покупать, яблоками, грифелями и картинками, а картинки надо выклянчивать у отцовских учеников или потихоньку вырывать их из тетрадей с эскизами... Приходя домой, маленький Титус уже не в состоянии играть: он слишком устал от диких шалостей в школе и мучительных издевательств. Мальчик проскальзывал в тихую мастерскую Рембрандта. Не замечая чудесных картин, которые писал отец, вяло и рассеянно перебирал он чисто вымытые кисти или, уткнувшись в оконное стекло, глядел, ничего не видя, на улицу. Темные локоны меланхолично и недвижно свисали ему на лоб, маленькие узкие ладошки так же недвижно упирались в холодное оконное стекло. Никто больше не расспрашивает его о школе, как в первые дни, ни одна душа не проявляет более интереса к тому, как он пишет или читает. Кажется в этом доме каждый живет в своем обособленном мирке. Ученики отца молча идут своим путем. Хендрикье поглощена думами о ребенке, который скоро должен родиться. А у Рембрандта рука еще размашистее и увереннее, чем прежде, скользит по шероховатому холсту, глаза мечтательно всматриваются в жаркие темные краски, в видения, сотканные из ночного мрака и золота.

Торговцы картинами братья Данкертсы выставили для продажи полученные у Рембрандта в конце лета гравюры, сделанные им во время пребывания в Ватерланде, а также его офорты на библейские сюжеты. Часть этих взятых ими на комиссию работ они отправили в Париж торговой фирме М.Шиартр, с которой около двадцати лет поддерживают деловые связи. Против ожидания, они за одну неделю распродали почти всю партию рембрандтовских гравюр. Из Парижа вместе с векселями и отчетами поступили срочные запросы, нельзя ли получить еще каких-либо работ «de grand maistre hollandais» - великого голландского мастера; люди дрались из-за его офортов, и цены на них день ото дня росли. Данкертсы многозначительно переглянулись и, не теряя дорогого времени, послали в Париж новую, хотя и меньшую партию оттисков, «которые им лишь с превеликим трудом удалось получить у мастера». А между тем, как бы случайно заглянув к Рембрандту, они мимоходом осведомились, нет ли у него еще каких-нибудь рисунков: как ни странно, в Париже на них большой спрос... «Великий голландский мастер» не понимал, что торговцы попросту надувают его. С радостью взял он предложенные ими несколько сот гульденов - он уже давно задумал купить у Гуго Аллардта папку с рисунками Микеланджело. Рембрандт пообещал торговцам, что вскоре пришлет им новые работы.

Братья Данкертсы каждую неделю справлялись насчет обещанных рисунков, разумеется, с величайшей осторожностью,- боже сохрани спугнуть доверие Рембрандта. Художник упорно и напряженно работал, радуясь возможности вновь продавать свои рисунки. Он приобрел новый печатный станок и распорядился, чтобы младшие ученики энергично помогали печатать оттиски. Все в доме были вовлечены в эту работу. Между тем у Данкертсов ежедневно собирались любители искусства, с трепетным, лихорадочным интересом ожидая последних гравюр Рембрандта; даже находившиеся в Амстердаме иностранцы, узнав об этом, обивали пороги у Данкертсов. О Рембрандте заговорили с такой же страстностью и азартом, как двадцать лет назад. Но вот как-то вечером к художнику заглянул Геркулес Сегерс. Шел проливной осенний дождь. Стареющий гравер-пейзажист казался еще более изможденным, чем когда-либо. Он дрожал от холода в своем поношенном плаще. Лишь отогревшись немного в теплой мастерской друга и выпив стакан вина, он смог внятно заговорить.
- Твои рисунки нарасхват, люди дерутся, чтобы заполучить их.
Рембрандт, покрывавший лаком картину, взглянул на Сегерса с удивлением:
- Что ты хочешь этим сказать?
- На твои последние работы большой спрос!
- Да, Данкертсы взяли у меня для просмотра сотни две оттисков.
- Они распроданы! Рембрандт пожал плечами:
- Наверное, за прекрасные посулы? Я получил ничтожную сумму, хотя теперь рад всему, что дают...
- Да нет, не за посулы! За наличные, чистоганом!
Как раз сегодня у них вечером очередной расчет с покупателями! В прошлый раз я присутствовал при таком расчете. Деньги так и сыпались на прилавок. Целыми сотнями, если не больше...
Художник потряс своего друга за плечи.
- Сегерс! Ты что-то путаешь! Стареешь, видно. Должно быть, ты видел чужие картины, картины какого-нибудь иностранца - фламандского или итальянского живописца!
Геркулес Сегерс покачал головой:
- Это были твои офорты. Не знаю я разве твоей манеры?
Рембрандт молча шагал из угла в угол.
- Почему ты не ходишь на аукционы? В последнее время ты совсем не бываешь в городе. Им поэтому ничего не стоит обмануть тебя!
- Обмануть!
В глазах Рембрандта вспыхнула гневная искорка. Ему вдруг стало тесно в комнате. Широким, тяжелым шагом ходил он из угла в угол.
- А о Шиартре речи там не было?
- Была. Данкертсы получили от него не одну тысячу, говорят.