Через несколько дней, доставив Клаасу Берхему часть заказанных офортов, Титус возвращался домой через Городской вал. Вдруг позади него раздался чей-то знакомый, сиплый голос, окликнувший его по имени. Оглянувшись, он увидел мощную фигуру в. развевающемся по ветру плаще и узнал молодого Вонделя. В первый момент Титус обрадовался встрече, но стоило Вонделю подойти поближе, как Титусу ударил в нос отталкивающий и тошнотворный дух винного перегара, а когда они зашагали рядом, молодой ван Рейн убедился, что Вондель изрядно пьян.
Йост ван ден Вондель бессвязно болтал, не дожидаясь ответов собеседника.
- Пойдем-ка со мной,- сказал он.- Как ты живешь, малыш? Говорят, ты все еще торчишь у этого Герардуса ван Лоо? И никаких видов на лучшее будущее? А впрочем, времена-то нынче действительно плохие, трудные времена!.. Все эти войны, банкротства... Уж кому-кому, а честным купцам и честным художникам от них солоно приходится.
Голос Вонделя упал до хриплого шепота.
- Разве неверно я говорю? Вот если бы я или твой отец были жуликами, тогда, юноша, о, тогда, вероятно, мы могли бы позволить себе и собственный выезд, и загородный дом на берегу Фехта.
Вондель так неистово и беспорядочно жестикулировал, размахивая руками, точно хотел из пустоты вызвать вожделенные образы, грезившиеся ему во сне и наяву. Раньше чем Титус успел опомниться, он подхватил его под руку и увлек в один из переулков.
- Послушай-ка,- проговорил он,- и твой и мой отец - оба одурачены. Они даже не знакомы между собой, но мы, их сыновья, хорошо понимаем друг друга. Мой отец-поэт, твой - художник. И оба они, говорят, единственные в своем роде. И у обоих - ни кола ни двора. Попал и я под колесо разрухи. Но разве я виноват в этом? Проклятые датчане! Старик мой знай сидит себе на Бельте. Да, да. Что же поделаешь, должен же он выкупить мои векселя! Тебе, боюсь, с три короба наврали про меня? О, я знаю, на мой счет не перестают сплетничать, как, впрочем, не перестают судачить и обо всех порядочных людях.
Титус слушал с отвращением, однако не без любопытства. «Да он пьян»,- подумал он снова, и им овладел какой-то неизъяснимый страх перед молодым Вонделем.
- Амстердам - город дерьма и золота,- продолжал Вондель младший громко и неугомонно,- город торгашей и пресмыкающихся! Какое-то скопище денежных акул и предателей! Говорят, будто я веду очень уж разгульную жизнь. А ты покажи мне тех, кто не старается залить вином, заглушить пляской и развеять песней сердечную тоску! Ненавижу лицемерие! Как это говорится у моего отца?
Зачем религию мы славим, ваша честь, И прикрываем ей насилье, ложь и лесть?
Кому же лучше знать об этом, молодой человек, как не нашим отцам?
Титус брезгливо отстранился. Но Вондель младший снова крепко ухватил его под руку.
- Сегодня вечером небу жарко будет! - воскликнул он.- Знаешь Крейна Хоофта?
Титус удивленно уставился на Вонделя и отрицательно покачал головой. Но еще раньше, чем Титус успел откликнуться на его вопрос, Пост младший продолжал:
- Мой пасынок. Сын Баарты. Вот еще сварливая баба! Да ты должен знать Крейна! Путаная голова. Несмотря на все старания, мне так и не удалось сделать из него толкового купца. Завтра его совершеннолетие, 6н требует выделения своей доли... У кого только в Амстердаме нет денег? Й тратят их почем зря. Но мне где взять их? И все же небу сегодня жарко будет!
Титус остановился.
- Господин Вондель, мне нужно домой,- промолвил он.- Меня отец ждет.
Вондель младший вцепился Титусу в руку. В голосе его послышались нотки яростного негодования.
- Небу сегодня жарко будет! - настойчиво твердил он. Пойдем со мной. Покажем, на что мы способны. Ты уж больше не младенец. Только не бойся. И женщины будут. Я знаю, ты еще никогда...- Йост весело рассмеялся.- Но это такая нехитрая наука. Идем же.
Они остановились у небольшого домика с затемненным фасадом. Изнутри неясно доносились пение, звуки музыки, топот пляски. Не успел Титус опомниться, как Вондель младший распахнул дверь и втолкнул его внутрь.
- Ты же почти взрослый мужчина, зачем же ты водишься с Филипсом, с этим собачьим сыном? - спросил Вондель. - Он может только развратить тебя. Наше с тобой место здесь!
Они очутились в длинном низком помещении. Приглушенный шум хлынул им навстречу. Прежде всего Титусу бросились в глаза три пары, танцующие под люстрой: трое мужчин и три женщины. Танцы сопровождались звуками какого-то необыкновенно пронзительного инструмента. В полутьме Титус разглядел стол с трубками и жаровнями, за которым сидело несколько человек. Прислонясь к стенному шкафу, стояла молодая женщина. Увидев Вонделя, она стремительно бросилась к нему. Титус заметил, что платье на ней очень прозрачное и что она, по-видимому, одного возраста с ним. Сидевшие за столом мужчины поздоровались с Вонделем. Смеясь, Вондель младший тщательно запер дверь, взяв девушку под руку, слегка встряхнул ее и посадил рядом с Титусом.
- Видишь, я привел тебе дружка,- проговорил он. Титус робел и чувствовал себя очень несчастным. Голову девушки украшали крупные искусственные локоны. Юбка ее доходила только до лодыжек, а корсаж был бесстыже глубоко вырезан.
Она разглядывала Титуса ироническим, своевольным взором, который вконец смутил юношу и лишил его последней капли уверенности. Затем она увлекла его в угол, и он не посмел воспротивиться.
«Вот, значит, что это такое! Женщины вместе с мужчинами за бесстыдной попойкой!»